Декабрь 25th, 2021 
adminGWP В ближaйшeм дeсятилeтии нaступит нoвaя эпoxa в мирoвoй aрxитeктурe
Кoнeц пeрвoгo дeсятилeтия XXI вeкa знaмeнуeт слoм тенденций в мировой архитектуре — на смену громким проектам «звездных» архитекторов приходят здания, которые спроектированы для комфортной жизни в здоровой и экологичной среде, считают эксперты, опрошенные во Всемирный день архитектуры.
Кризис «звезд»
Как напоминает директор Государственного музея архитектуры имени А.В.Щусева Ирина Коробьина, начало XXI века ознаменовалось расцветом так называемой «звездной» архитектуры, которая каждый раз оказывалась в центре общественного внимания как настоящее событие.
«На звезд равнялся весь профессиональный мир, все стремились создавать собственные бренды, конкурентоспособные на архитектурно-строительном рынке. «Стар-архитектура» служила знаком государственного престижа. Страны, заявлявшие курс на прогресс и инновации, подтверждали ею свою состоятельность. Имена Захи Хадид, Нормана Фостера, Рема Колхаса, Фрэнка Гери, Жана Нувеля являлись гарантами успеха», — указывает она.
Между тем, обращает внимание президент Союза архитекторов России (САР), глава «Моспроекта-4″ Андрей Боков, «звездная» архитектура живет скорее не в реальной жизни, а в мультимедийном пространстве — по сути, здания капитализируются за счет привлечения «брендовых» архитекторов.
Однако, сетует Коробьина, выдающиеся архитекторы, совершившие революцию в проектном сознании, к концу первого десятилетия XXI века оказались в плену у собственных имен.
Она приводит высказывание Рема Колхаса о том, что известные архитекторы стали заложниками своих трейд-марок, и «Гери звучит уже как Гуччи».
«Герои начала XXI века поставили на поток свои идеи и открытия. Мастерские многих из них превратились в своего рода «архитектурные макдональдсы», фабрики по выпуску проектной документации, тиражирующие узнаваемую мастер-линию», — констатирует собеседница агентства.
В свою очередь сокуратор Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», открывшегося в Москве в этом году, Михаэль Шиндхельм еще одним недостатком «звездной» архитектуры называет то, что она в слабой степени учитывала национальные особенности тех стран, куда приходила.
В результате, уточняет он, проектировщики-«звезды» создавали уникальные здания, но при этом, «посаженные» на чуждую почву, их проекты никак не способствовали развитию национальной архитектуры.
Ближе к человеку
По словам Бокова, противоположным полюсом по отношению к «стар-архитектуре» является средовая архитектура. Он обращает внимание на то, что глубинные, фундаментальные изменения происходят там, где нет публичности и ярких жестов.
«Средовая архитектура четко связана с местом, неотделима от него. И эта связь становится все большей и большей ценностью. Гери, Хадид и остальные — все они делают отдельные дома. Тех, кто настаивает на ценности среды, больше интересует то, что между домами», — считает президент САР.
О том, что архитекторам пора менять прежние лозунги, сформулированные авангардистами 20-х годов и призывавшие мерить архитектуру архитектурой, говорят и замгендиректора по развитию проектов архитектурной компании ABD Architects Сергей Крючков и заместитель гендиректора ABD Architects по проектированию Борис Стучебрюков.
«В последние годы мы слышим новые лозунги, в частности: «Больше этики — меньше эстетики». Это не что иное, как призыв начать архитектуру мерить человеком», — поясняют они.
Замдиректора российского офиса международного архитектурного бюро RMJM, главный архитектор бюро по Сибири и Дальнему Востоку Кирилл Завражин в свою очередь называет проблему поиска баланса между общественным и частным пространством ключевым для сегодняшних проектировщиков.
Даже среди объектов высотного строительства все чаще и чаще появляются эконебоскребы, «гуманизирующие» внутреннее пространство здания для комфортного пребывания людей, подчеркивает он.
Здания «зеленеют»…
«Зеленую» архитектуру называют одним из самых модных течений современного градостроения, в том числе и потому, что она близка по своему духу к средовой архитектуре.
«Такая архитектура направлена на организацию социальных процессов, оздоровление среды, диалог с природой и собственным культурно-историческим наследием, она стремится производить электроэнергию, а не потреблять ее, объединять людей, а не разобщать их по социальным и финансовым признакам. Она отличается повышенной ответственностью за гармоничное и умное развитие жизненной среды», — отмечает Коробьна.
На то же самое обратил внимание и глава архитектурной мастерской SPeeCH Сергей Чобан. «Сегодня все популярнее становятся проекты, которые рачительно относятся к потреблению энергии, в которых градостроительный подход, желание сохранить часть существующей среды важнее экзальтированной внешней формы», — говорит архитектор.
Завражин в свою очередь связывает быстрый подъем «зеленой» архитектуры с тем, что интерес к ней испытывают в развитых странах как в основных законодателях моды среди проектировщиков.
При этом, рассказывает он, экологическая архитектура делится на два основных направления — эко-хайтек и «простые решения».
«Первый полагается на современные технологии, автоматики инженерных систем и включает в себя очень сложные и зависимые инженерные решения. Принцип этих разработок заключается в активной роли технологий для достижения экологических и «дружественных» человеку решений. Второе направление в области экологического дизайна полагается на традиционные и проверенные временем решения», — поясняет эксперт.
А Боков указывает, что спекуляции на тему «зеленой» архитектуры присутствуют и в проектах «звезд».
«Заха Хадид делает «биологические» — зооморфные и биоморфные — здания, что явно отсылает к практике якобы «зеленого» строительства. Но, тем не менее, сами ее дома, как и дома Гери, квалифицируются всеми сторонниками «зеленой» средовой архитектуры как антисредовые», — говорит он.
… Но состязание высоток продолжается
Но какой бы актуальной тенденцией среди архитекторов ни считалось создание комфортных для людей зданий, проектировщики по-прежнему подвержены обычным человеческим слабостям, и многие из них продолжают мечтать войти в историю в качестве создателя самого высокого на Земле небоскреба, признают эксперты.
«Высотные дома и дальше будут в моде. Эти соревнования будут идти вечно — за самый высокий небоскреб, за самый длинный мост. Как прыжки в высоту и прыжки в длину. Они всегда будут привлекать и покорять человечество. Это особая, другая жизнь, то, что будоражит сознание, то, что необходимо всегда», — уверен Боков.
Как добавляет Завражин, сейчас больше всего поразить воображение высотой зданий пытаются в Азии, ОАЭ и США.
Из творцов в бизнесмены
Новые технологии, по словам Коробьиной, вынуждают меняться и самих проектировщиков.
«Архитектор организует жизненное пространство, создает среду, в которой проходит наша жизнь со всеми ее сложными процессами, поэтому он обязан быть и социологом, и экономистом, и художником, и математиком, и философом, и инженером — словом, совмещать в себе многие-многие знания и функции», — утверждает директор Музея архитектуры имени Щусева.
Подобная «многофункциональность» проектировщиков, говорит Завражин, отражается даже в их внешнем виде.
«Еще не так давно, в советские и постсоветские времена профессия ассоциировалась с представителем интеллигенции, человеком, витающим в мыслях, далеких от реальности, носящим рулоны бумаг под мышкой и мольберт за плечами, одетым в вытянутый свитер и вечно опаздывающим на встречи», — вспоминает он.
С приходом же новой экономики, отмечает замгендиректора российского офиса RMJM, архитекторы вынуждены не только рассчитывать на свой талант, но и на умение организовать вокруг себя других архитекторов и инженеров в большие коллективы, соизмеримые с бывшими крупными проектными институтами.
В то же время, по его словам, в слишком активном реформировании «академической» школы архитектуры есть и свои опасности.
«Главное, не потерять годами наработанный опыт в методиках образования, сделавших так много для становления сегодняшних успешных архитекторов. Например, то, что выделяло российскую архитектурную школу — серьезную теоретическую базу в области историй культур и архитектуры, профессиональное владение академическим карандашным рисунком и живописью, виртуозное макетирование и практические знания инженерных наук», — считает Завражин.
Куда дует ветер перемен
Сегодняшнее состояние мировой архитектуры Коробьина называет началом перелома.
Период, когда в архитектуре властвовал ограниченный круг международной профессиональной элиты, востребованной во всем мире, заканчивается, полагает она.
Боков также считает, что сейчас наступило время перемен, но объясняет их циклами Кондратьева, по которым существенные изменения в экономическом и общественном развитии наступают каждые 40-50 лет.
«Развитие архитектуры, являясь частью общеисторического процесса, имеет определенную циклическую периодичность», — полностью соглашаются с ним Крючков и Стучебрюков.
В пример представители ABD Architects приводят изменения, произошедшие в советской архитектуре в 1960-х годах, при Хрущеве, когда полностью была отвергнута сталинская версия архитектуры.
«Архитекторы хрущевской оттепели переняли эстафету у западных коллег, и за пару десятилетий были не только возведены достойные внимания самых взыскательных критиков объекты, но и разработаны заложенные еще конструктивистами (и подзабытые в сталинскую эпоху) градостроительные нормативы», — напоминают они.
Однако сегодня, по мнению экспертов, перемены не должны быть настолько драматичными.
Шиндхельм, в частности, думает, что современные тренды все чаще требуют от проектировщиков возращения к истокам, к национальным традициям и мотивам.
По-своему согласен с ним и Боков. Глава Союза архитекторов России обращает внимание на то, что многие молодые проектировщики начали вспоминать о черте, традиционной для отечественной интеллигенции — скромности, отказе от амбиций во имя пользы, которую их проекты могут принести, благодаря созданию комфортной среды.
«Нынче эти движения не сопровождаются заявлениями, по крайней мере, у нас в России. Такого рода заявления доносятся до нас из-за рубежа, такого рода заявления просто делаются, если угодно, самой жизнью и практикой», — заключает он.
Опубликовано в рубрике Новости